— Постараемся, — ответил Селби, уже опуская трубку на рычаг.

Они отправились к Брэндону домой. Миссис Брэндон,хозяйственная женщина, большую часть жизни проведшая на овечьих фермах, ужедавно привыкла ничему не удивляться. Она нарезала толстыми ломтиками ветчину,поджарила яичницу и подогрела бисквиты. Селби побрился и принял ванну. Периодпохолодания закончился. Солнышко тепло пригревало с небес. Листья растущей всадике перед домом шерифа пальмы отбрасывали длинные темные тени на лужайку.

— Спасибо за гостеприимство, Рекс, — сказал Селби. — Незнаю, как это объяснить, но мне ужасно не хотелось возвращаться в своюквартиру… по крайней мере, пока. Мне не хотелось оставаться наедине с собой.Наверное, это из-за того, что впереди нас ждет неприятная обязанность…

— И у меня то же самое, — подхватила Сильвия Мартин. — Мысльо том, что надо вернуться к себе и принять ванну, вызывала у меня нервнуюдрожь. Приход в твой нормальный, человеческий дом возвратил меня в колею.

— Да уж, сознание того, что вскоре нам придется нарушитьпокой семейства Стэплтонов, особого удовольствия не доставляет, — произнесБрэндон. — Хотя, не скрою, мне интересно взглянуть, как поведет себя великий имогущественный мистер Стэплтон, когда увидит нас в очередной раз. Ну, пошли.

Они подъехали к особняку Чарльза де Витта Стэплтона. Как разв этот момент сам хозяин, еще в махровом халате и шлепанцах, вышел забратьвоскресные утренние газеты. Когда он заметил вылезающую из машины троицу, лицоего потемнело от ярости.

— Послушайте, это уже переходит всякие границы, — сказал он.— Я имел долгую беседу с Джорджем, и он заверил меня, что ни к каким авариям неимеет абсолютно никакого отношения. Так что вы пришли не по адресу. Я непозволю вам войти в дом.

— Очень сожалею, мистер Стэплтон, но у нас для вас плохиеновости, — произнес Селби. — Поверьте, я искренне вам сочувствую.

— О чем вы?

— Нам надо повидать Джорджа, — ответил Селби.

— Но я же только что сказал, что вам этого сделать неудастся.

— Думаю, после того как мы несколько минут с ним поговорим,вещи предстанут перед вами в совершенно ином свете, мистер Стэплтон. Со своейстороны могу обещать, что постараюсь сделать минимальной огласку, которая вданном случае окажется неизбежной.

— Какая еще к черту огласка! — взорвался Стэплтон. — Это выи ваши выходки получат огласку. Подождите, вы еще увидите, какую трепку вамзадаст «Блейд»… Парочка неотесанных чиновников из коровьего графства,возомнивших, будто им море по колено! Да вы в подметки не годитесь последнемустоличному регулировщику! Вы…

— Я не собираюсь с вами спорить, мистер Стэплтон, — бесстрастнопроизнес Селби. — Когда вы вчера отпустили эту шутку, я сказал, что готовбросить вызов. С тех пор мы не теряли времени даром. И теперь мы пришлиарестовать вашего сына за убийство.

— Вы хотите сказать, что собираетесь обвинить его в убийстветолько на основании того, что какой-то бестолковый свидетель заявил, что виделна месте происшествия машину, похожую на машину моего сына?

— Нет, — перебил Селби. — Мы собираемся обвинить его вубийстве Эмила Уоткинса, того самого человека, который вчера утром был найденмертвым в мотеле «Кистоун».

Стэплтон посмотрел на него, широко раскрыв глаза.

— Боже праведный, — произнес он. — Но вы же совершенносвихнулись!

На пороге дома, одетый и аккуратно выбритый, появился ДжорджСтэплтон.

— Почему задержались газеты, па? — крикнул он. — Мне нетерпится узнать, чем закончился матч между… — Внезапно он замолчал, увидев налужайке небольшую группу людей.

— Подойдите, пожалуйста, к нам, Джордж, — обратился к немушериф Брэндон. — Нам нужно с вами поговорить.

Молодой Стэплтон помялся, сделал полуоборот, словнособираясь снова войти в дом, затем нехотя подошел к шерифу.

— Джордж Стэплтон, именем закона я арестую вас каккосвенного соучастника убийства Эмила Уоткинса, чье безжизненное тело былообнаружено вчера утром в мотеле «Кистоун», — объявил Брэндон.

— Вы рехнулись, — ответил Джордж. — Мой отец уже говорилвам, что я…

— Ваш отец может уладить неприятности с дорожными штрафами,— перебил Селби. — Он может купить вам скоростную машину, может, когда делокасается мелочей, дать вам почувствовать, что вы выше закона… Но на этот раз вызашли слишком далеко. Вы обвиняетесь в соучастии в преднамеренном убийстве,Джордж. Если вы не будете запираться, если вы расскажете всю правду, если высумеете доказать, что не знали, что Хендли умышленно оставил Уоткинса в гаражерядом с работающим двигателем машины, возможно, приговор будет смягчен. Впротивном случае вам придется отвечать за убийство.

Лицо молодого Стэплтона передернулось от противоречивыхэмоций. В его глазах застыло выражение изумления и недоверия.

— Хэндл и запер его в гараже? И включил мотор? — ошарашенопроизнес он.

— Совершенно верно, — ответил Селби. — У них было надвадцать тысяч ваших долговых расписок. Из разговоров с вами они знали, почемувы продали свою прежнюю машину. Более того, не исключено, что именно они ипосоветовали вам от нее избавиться. Когда на горизонте показался Уоткинс, онипоняли, что если они не хотят распроститься с мечтой получить свои двадцатьтысяч, то его придется убрать.

— Джордж, скажи ему, что он бессовестный лжец, и возвращайсяв дом, — произнес Чарльз де Витт Стэплтон, сделавшийся вдруг каким-то слабым ижалким в своем мешковатом халате. Штанины его пижамы развевались над обутыми вшлепанцы ногами.

Белый, как полотно, молодой Стэплтон повернулся к своемуотцу.

— Он не лжец, папа. Он говорит правду.

— Что?! — переспросил Стэплтон. Джордж молча кивнул.

— Джордж, тебе придется пойти с нами, — произнес шериф.

Отец стоял, остолбенело уставившись на своего сына.

— Ты… Ты хочешь сказать… Джордж… ты не делал!.. Ты не мог,черт возьми!.. Ты хочешь сказать, что сбил какую-то женщину, смертельно ееранил, а потом убежал как мальчишка?

— Но я был пьян, — попытался объяснить Джордж.

— Пьян! — взревел Стэплтон. — Это не оправдание! Это толькоухудшает дело. Как ты мог?..

— Этот эпизод уже не имеет особого значения, — произнесБрэндон. — Ваш сын был косвенным соучастником хладнокровного, преднамеренногоубийства.

— Мой сын… — проговорил Стэплтон, глядя широко раскрытыми,остановившимися глазами.

— Ваш сын, Джордж Стэплтон, — мрачно повторил шериф.